Константин Ращепкин,
Андрей ЛУНЁВ, «Красная звезда».
Фото авторов,
Виктора ПЯТКОВА
и службы информации ВДВ.

Через неделю исполнится ровно год с момента грузинской агрессии на мирно спящий Цхинвал. Год после операции по принуждению Грузии к миру, вошедшей в историю под названием пятидневной войны. Год после войны, которая предопределила масштабную реформу российских Вооруженных Сил и еще раз показала решающую роль Воздушно-десантных войск в оборонном потенциале России. Это была классическая локальная война ХХI века, характеризующаяся очаговым противостоянием высокомобильных компактных войсковых группировок. Война, в которой подготовленная и вооруженная натовцами грузинская армия, даже использовав фактор тактической внезапности, была за несколько дней рассеяна оперативно переброшенными в район конфликта силами ВДВ. Так что, несмотря на свою скоротечность, эта война стала не менее славной страницей боевой летописи «крылатой пехоты», чем две предыдущие кампании на Кавказе и десятилетняя афганская эпопея. Ведь именно в ходе этой кампании, считает командующий Воздушно-десантными войсками Герой России генерал-лейтенант Владимир Шаманов, удалось реализовать близкую к идеалу модель боевого применения ВДВ: поднятые по тревоге батальоны быстро перебрасываются в нужный район и за несколько дней практически без потерь решают исход конфликта. Поэтому тема грузинской войны объективно стала лейтмотивом нашей беседы с командующим ВДВ, состоявшейся накануне профессионального праздника «крылатой пехоты». И начать разговор о перспективах, достижениях и проблемах Воздушно-десантных войск мы решили с вопроса об этой войне. Точнее, о том, как по-десантному внезапно и резко в нее вступил сам Шаманов, бывший тогда начальником Главного управления боевой подготовки и службы войск ВС РФ. Ведь еще днем 10 августа мы общались с генералом в его кабинете, а вечером он командовал действующей на абхазском направлении группировкой. Впрочем, десантники старшего поколения едва ли увидят в подобном сюжете что-то неординарное. Ведь в последние советские годы, наверное, каждому второму офицеру ВДВ доводилось хотя бы раз внезапно улетать в какую-нибудь «горячую точку», не успев даже сообщить об этом семье. Вот и Шаманов сообщил жене, чтобы не ждала его к ужину, уже из Чкаловского, подъезжая к набитому спецназом и ожидавшему только его самолету...

- Когда наконец табу секретности с вашего пребывания в Грузии снято, расскажите, как оказались в Абхазии?
- Назначение командующим действующей на абхазском направлении группировкой российских войск, честно говоря, стало неожиданным и для меня самого. По первоначальному замыслу командовать этой группировкой, основу которой составляли пять усиленных батальонов десантников, должен был командующий ВДВ генерал-лейтенант Валерий Евтухович. Моя же роль ограничивалась оказанием помощи штабу ВДВ в планировании операции по разоружению грузинских вооруженных формирований в зоне ее ответственности. Таково было решение первого заместителя министра обороны генерал-полковника Александра Колмакова: будучи начальником штаба 7-й воздушно-десантной дивизии, я хорошо знал и обстановку в регионе, и те места. И когда утром в субботу, 10 августа, начальник Генерального штаба утвердил наш замысел, я спокойно поехал в ГУБП, размышляя над тем, как сработает в Абхазии оперативная группа нашего главка во главе с генерал-майором Александром Ларченко.
Потому что именно я убедил начальника Генерального штаба генерала армии Николая Макарова отправить для координации взаимодействия сил группировки, наших миротворцев и абхазской армии имеющего колоссальный боевой опыт двух чеченских кампаний генерала Ларченко.
Когда же, приехав в главк, убедился, что наша оперативная группа уже на аэродроме, с разрешения первого замминистра обороны - моего непосредственного начальника решил отъехать на час поздравить с днем рождения одного генерала ФСБ - моего старого друга. Но едва переоделся, зазвонил телефон прямой связи с министром обороны. Честно говоря, не сразу понял, откуда звонок - за полгода моего пребывания в должности начальника ГУБП этот телефон звонил первый раз. Взял трубку, представился. И министр без лишних преамбул предложил возглавить разворачиваемую в Абхазии группировку.
- Признайтесь, ждали подобного предложения?
- Учитывая и мою должность, и тот факт, что прошло лишь полгода, как я восстановился в кадрах Вооруженных Сил после пятилетнего пребывания вне армии, не ждал. Более того, в первые секунды даже опешил от подобного предложения. Но тут же взял себя в руки, поблагодарив министра обороны за оказанное доверие. Приказав прибыть за получением соответствующего распоряжения к начальнику Генерального штаба, министр сказал, что необходимо как можно быстрее открыть «второй фронт», чтобы оттянуть грузинские силы от Южной Осетии, где у наших войск сложилась тяжелая обстановка.
Переодевшись в полевую форму, которую по старой десантной привычке всегда держу наготове, выехал на инструктаж к начальнику Генерального штаба, позвонив по пути генералу Ларченко, чтобы убедиться, что прошла команда задержать самолет. Введя в обстановку, начальник Генерального штаба также поставил задачу начать боевые действия как можно скорее - чтобы ослабить усилия противника на цхинвалском направлении.
Взлетели, и уже в самолете началась круглосуточная боевая работа. В Сухуме нас встретил командующий коллективными силами по поддержанию мира генерал-майор Сергей Чабан, со слов которого стало ясно, что доклады наших экспертов о боеспособности абхазской армии, мягко говоря, не соответствуют реальному положению дел. Да и дела с развертыванием нашей группировки тоже обстояли не лучшим образом. В Ставрополе, например, вовремя не были поданы эшелоны, из-за чего сосредоточившийся на станции погрузки 247-й десантно-штурмовой полк не мог начать загружаться. А колонне 108-го полка, который перебрасывался в Абхазию морем - большими десантными кораблями, пришлось в разгар курортного сезона продираться в порт через забитый машинами Новороссийск. Задерживалась и переброска из Ульяновска военно-транспортной авиацией 31-й отдельной десантно-штурмовой бригады: приоритет по понятным причинам отдавался переброске войск на югоосетинское направление. Словом, в готовности к выступлению был лишь один стоящий под Очамчирой парашютно-десантный батальон, в течение трех месяцев выполнявший роль общевойскового резерва группировки российских миротворцев.

- И вы решаете наступать на Грузию одним батальоном.
- Это решение вовсе не было таким авантюрным, как это может показаться на первый взгляд. Во-первых, со мной прилетело несколько групп разведчиков полка спецназа ВДВ, которые, перейдя границу, тут же приступили к разведке. И за ночь (а наступление на Сенаки, где дислоцируется 2-я мотопехотная бригада грузинской армии, мы начали утром) разведчиками были выявлены и места дислокации подразделений грузинских силовых структур, и огневые точки. Так, на господствующей высоте на пути к Сенаки была развернута батарея РСЗО «Град», которая готова была ударить по нашей колонне. Но ударом штурмовой авиации мы ее уничтожили. Ну а самолеты наши не сбивали, потому что, прежде чем начинать операцию, мы подавили развернутые на нашем направлении грузинские средства ПВО. В состав группировки входило 6 вертолетов - постановщиков помех, которые старший начальник от ВВС - мой заместитель по авиации вовремя поднял в воздух. И, меняя друг друга, эти вертолеты висели на границе в течение всего срока проведения операции, не давая противнику применить зенитные ракетные комплексы «Бук», которыми Грузию незадолго до боевых действий вооружила Украина. Батарею ЗРК «Бук», так и не сделавшую ни одного выстрела, мы, кстати, захватили потом на их авиабазе в Сенаки.
Перейдя границу и сосредоточив батальон у расположенного на грузинской территории нашего миротворческого батальона, предъявили губернатору провинции ультиматум: к 14.00 разоружить в прилегающей к границе зоне демилитаризации все вооруженные формирования. После чего начали марш в направлении военной инфраструктуры в Сенаки. Надо сказать, что уничтожение батареи «Град», стремительный марш парашютно-десантного батальона на Сенаки и имитация высадки десанта с большого десантного корабля под Поти произвели настолько ошеломляющий эффект на грузинских силовиков, что они разбежались, не оказав по большому счету никакого сопротивления. В результате грузины бросили на своих военных базах порядка 40 единиц бронетехники, пять военных кораблей, два десятка десантных катеров, более пяти тысяч единиц стрелкового оружия и море боеприпасов. Более того, их бегство было настолько паническим и стремительным, что на столах в их столовых остался свежий хлеб, горячий суп и очищенные яйца. При этом мы не действовали как захватчики. Мы не только оставили по просьбе губернатора оружие их полиции, но и, чтобы не допустить мародерства, по своей инициативе взяли под охрану жилой городок их мотопехотной бригады, покинутый семьями офицеров. И в первую же ночь наши десантники пресекли несколько попыток мародерства со стороны местных жителей.
Ну а завершая тему военной составляющей конфликта, отмечу высокопрофессиональные действия всех входящих в мою группировку десантников. Когда к выполнению задач приступили прибывшие ставропольский полк и ульяновская бригада, стало спокойнее дышать. И намерения грузин атаковать наши позиции в Сенаки танковым батальоном намерениями и остались. Отмечу также политическую дальновидность решения министра обороны о переброске в июне 2008 года в Абхазию батальона 7-й дивизии, который составил общевойсковой резерв миротворческих сил. Именно это решение, судя по трофейным грузинским картам, радикально изменило планы Саакашвили, планировавшего вместе с натовскими советниками вначале напасть на Абхазию, и только потом на Южную Осетию. Так что народ Абхазии должен быть благодарен министру обороны и нашим десантникам за то, что по этой многострадальной земле вновь не прошлась война.

- Однако не секрет, что пятидневная война выявила и проблемы в структуре и оснащении нашей армии. Можно ли утверждать, что переход ВДВ к новому облику начался именно в Грузии?
- Это утверждение можно отнести скорее к Сухопутным, а не к Воздушно-десантным войскам. Потому что под новым обликом подразумевается прежде всего создание максимально отвечающей возможному боевому применению войсковой структуры. А в ВДВ эта работа была начата и по большей части завершена еще генерал-полковником Колмаковым, который командовал Воздушно-десантными войсками с 2003 по 2007 год. Введя в батальоны штатные разведывательные взводы и артиллерийские батареи, Колмаков значительно повысил возможности парашютно-десантного и десантно-штурмового батальона по автономному ведению боевых действий. Он «заточил», наконец, структуру рот и батальонов именно под реальные боевые задачи. Ведь мы с первой чеченской кампании воюем не полками, а именно батальонными тактическими группами, именно батальон давно де-факто стал основной тактической единицей современной высокомобильной войны.
В то же время отмечу, что война с Грузией действительно показала ряд проблемных моментов в оснащении и вооружении ВДВ. Прежде всего это слабость средств связи тактического звена, слабость в организации разведки, особенно ночью. Грузинская армия была оснащена тепловизорами, а их техника - автоматизированными системами управления огнем Мы же при переходе морем не имели связи с идущим на БДК десантом, получая информацию через корабли Черноморского флота. Устранение этих недостатков проверили в ходе учения «Кавказ-2009», организовав погрузку, переход морем и выгрузку подразделений 108-го десантно-штурмового полка. Связь с ними поддерживалась с помощью малогабаритных радиостанций, через систему ретрансляторов, и целого ряда других специальных приемов, которые помогут впредь уверенно действовать в таких ситуациях.
Зато как всегда на высоте оказался боевой дух десантников! А еще с позиции опыта командования группировками в ходе двух чеченских кампаний, я бы отметил, что мы наконец научились воевать без раскачки как это необходимо в современных условиях. Резко собрались, вылетели и выполнили боевую задачу.

Константин РАЩЕПКИН, Виктор ПЯТКОВ, «Красная звезда».
Фото авторов и службы общественных связей ВДВ.

Дислоцирующаяся на Кубани 7-я десантно-штурмовая дивизия с полками в Новороссийске и Ставрополе - участник всех трех военных операций, которые в новейшей истории Россия вела на Кавказе. Во время «первой чеченской» сводный батальон передислоцировавшейся из Прибалтики на Кубань «семерки» брал Грозный, Ведено и Шатой. Только десантники этой дивизии действовали весной 1995-го и в качестве тактических вертолетных десантов. Именно командуя забрасываемым в тыл противника и воюющим в горах батальоном 7-й дивизии, заявил о себе как о военачальнике тогдашний начштаба «семерки» - нынешний командующий ВДВ Герой России генерал-лейтенант Владимир Шаманов. Ну а в августе 1999-го батальон 7-й дивизии, совершив по горным серпантинам беспрецедентный марш из Каспийска в Ботлих, встал на пути пришедших из Чечни банд Басаева и Хаттаба, не позволив террористам втянуть в войну Дагестан. Плюс десяток командировок десантников «семерки» в Северную Осетию и Кабардино-Балкарию для прикрытия этих регионов от неспокойных соседей. Словом, Кавказ в 7-й дшд давно считают «своим» регионом. Разумеется, не обошлось без них и в ходе прошлогодней операции по принуждению Грузии к миру. Дислоцирующиеся в Новороссийске и Ставрополе 108-й и 247-й десантно-штурмовые полки составили основу действующей на абхазском направлении группировки российских войск, которой командовал генерал-лейтенант Шаманов. Изложив в предыдущем материале хронологию ее действий, продолжаем тему воспоминаниями офицеров дивизии. Ведь никто лучше участников тех событий не опишет характер той скоротечной, но перекроившей политическую карту Кавказа войны.

"8-го, около трех часов ночи меня вызвал мой командир дивизии и дал команду прибыть для получения боевой задачи. Я дал команду дежурному по полку на подъем полка. В три часа я был у командира и получил задание на формирование батальонно-тактической группы, которая должна была убыть на Кавказ. Первоначально время готовности было назначено на семь утра. Потом время перенесли, и в полном объёме вылеты начались в шестнадцать часов. Вылетали с нашего аэродрома Кресты. Первая группировка была переброшена пятнадцатью самолетами Ил-76. Старший группировки был я, единственный представитель дивизии. Нас посадили в Беслан группами, сначала восемь самолетов, потом остальные семь.

Разгрузившись, на своей технике мы совершили ночной марш с часа ночи по маршруту Беслан — Рокский перевал. Прошли сквозь Рокский туннель, в котором уже было много техники, входила 58-я армия.

Замкомандующего округом передал мне приказ явиться к командующему округом и лично получить задание. Мы достигли населенного пункта Джава, я прибыл к командующему, который уточнил задание. Прибыть на западную окраину Цхинвала и зачистить отведенный район, вытесняя грузинские войска к границе Грузия—Южная Осетия, и там занять оборону. Точная обстановка в Цхинвале нам была неизвестна. Знали, что там идут бои, в которых участвуют наши миротворцы, — вот и вся информация. Мы совершили обходной марш по высокогорным дорогам, при завершении марша подверглись налёту грузинской авиации. Мои зенитчики сходу открыли огонь по самолёту, он уходил от трассеров, отклонился в сторону и бомбы прошли рядом. Не попал по колонне, а отработал параллельно. Мы вышли в указанный район, ночью прочесали сёла, нашли боеприпасы, реально грузинских военных там уже не было. От населения остались единицы, только одни старики.

Утром поступила задача прибыть на южные окраины Цхинвала. Когда мы вошли в город, бои шли по окраинам и уже затихали. По уточненной задаче нам предстояло в качестве передового отряда пересечь границу и выйти в район Гори, закрепиться на рубеже северо-западнее города, у селения Вариани, где находился телецентр. У меня было две роты неполного состава, батарея четыре орудия "Нона" и три "бэтээра", на которых установили зенитки ЗУ-23. Практически вся наша мощь. Когда начали движение, над колонной начала работать авиация, зенитчики сделали несколько выстрелов из переносных комплексов, и в результате завалили грузинский самолет Су-25. Летчик катапультировался, его захватили в плен. Мы продолжили движение. У меня было не больше двухсот человек и наша десантная техника, "бээмдэшки-копейки", или, как шутят бойцы, "алюминиевые танки".

В районе населенного пункта Хетагурово мы перешли границу, и из "зеленки" по нам открыли огонь грузинские танки. По счастливой случайности, видимо, Бог нас охранял, разрывы ложились близко, но не могли попасть ни в одну машину. Данные об обстановке отсутствовали. Что впереди, не знали. Ни одной русской части, ни одного разведчика. Мы первые. Шли в боевых порядках на большой скорости. Я дал приказ зенитчикам открыть огонь по "зелёнке". Трава была сухая — и загорелась. Всё в дыму, их танки прекратили огонь, все их приборы и прицелы ослепли от дыма.

Мы продолжили бросок. Шли по тылам, преодолели около сорока километров в направлении Гори. Нас никто не ожидал. Местное население собирало персики, в шоке поворачивали головы, бежали в разные стороны. Я предупредил своих — по местному населению, пока в вас кто-нибудь не стрельнёт, огонь не открывать. Поэтому мы, тихо шелестя гусеницами, выполняли маневр. В основном по сёлам, по садам, избегая крупных селений. Двигаясь вдоль железной дороги, приблизились к Вариани. Разведка доложила, что на станции находится база с большим количеством вооружения. Склады, скопление техники, личный состав. Они заметили нас. Мы сходу развернулись, и начался бой. К базе на автомобилях прорывались грузины, мы их уничтожили. Бой продолжался около часа. База была захвачена, техника противника уничтожена.

За нами шел 693-й полк 58-й армии, ему передали трофеи и пленных. Командир этого полка раньше служил в ВДВ, я с ним вместе учился в академии. Я ему говорю: "Родной, ты меня только не бросай!" Потому что мы оба понимали, куда мы идём. По большому счету, билет в один конец. Он с передовым отрядом своего полка ко мне пробился, у него там танковая рота и мотострелковая рота, и он с ними. Потом весь полк подтащил. Мы заняли круговую оборону, перешли в ночь. Дальше продвигаться в ночи было бессмысленно.

Наутро получили задание совершить маневр, занять высоты и захватить телевышку города Гори. Это было 12 числа. К одиннадцати часам все высоты были взяты, телевышка была захвачена. В результате захвата телевышки был уничтожен личный состав грузинской противотанковой батареи и захвачены противотанковые пушки. Они были развернуты около лесочка. Получилось так, что мы заскочили и оказались выше их, и сверху сбили их и уничтожили. Перешли к обороне по этим высотам.

В ночь 12-го было объявлено, что боевые действия российских войск прекращены.

Ночью на тринадцатое было видно, как из Гори уходит большое количество грузинской техники. У наших боевых машин дальность стрельбы небольшая, поэтому вести огонь было бессмысленно. Их отход был панический — они бросили столько техники, столько боеприпасов. Когда наши заходили в казармы, сбивали замки с оружейных комнат, в пирамидах не тронутые автоматы. Техника стоит прямо в хранилищах. Некоторая техника построена в колонны, так они и стоят брошенные. Были даже колонны с заведенными двигателями, с полным боекомплектом и заправкой. Мы захватывали пленных, и они рассказывали, что после нашего прорыва и боя у военной базы распространился слух, что две российские дивизии вторглись в Грузию и все сметают на своем пути, всех режут без пощады. Это была настоящая паника.

После выполнения задания мы вернулись на территорию Южной Осетии и затем в расположение дивизии, в Псков. Потери батальона — один человек скончался от ран. И девять человек раненые. Контрактники, которыми укомплектована часть, сработали на отлично. Я был в семье у того, кто скончался. Вручил жене Орден Мужества. Сам отправляюсь в Москву получать из рук Президента Звезду Героя России. "

Автор: Геннадий Владимирович Анашкин, командир 104-го десантно-штурмового полка